2. О раке

О раке

Около трети россиян, болеющих раком, умирают в течение года после того, как им поставили диагноз. В 2009 году на учёт поставили почти 500 тысяч больных. Однако если к ним прибавить все случаи, когда рак был диагностирован уже после смерти человека, то получается число даже больше полумиллиона заболевших. Примерно половина опухолей обнаруживается на первой стадии развития, 20% —  на 3-й и 4-й стадиях болезни. Ежегодная смертность от рака приближается к 300 тысячам россиян.

В.В. Старинский, доктор медицинских наук, профессор, заместитель директора Научно-исследовательского онкологического института им. П. А. Герцена

О влиянии современной онкологической помощи на смертность от рака можно судить по различию между коэффициентами заболеваемости, составляющими 1:3, и смертности, равными 1:5.

Лесли Фулдс (Leslie Foulds), профессор Института Исследований рака (Лондон, UK). Первым указал на гетерогенную природу опухолей, считая, что структура и поведение опухоли определяются целым рядом отдельных (единичных) характеристик, которые вариабельны в широких пределах и могут комбинироваться различными способами и изменяться независимо (независимая прогрессия).

Джон Дик (John E. Dick), профессор медицинской генетики и микробиологии Торонтского университета, в 1997 году впервые обнаружил раковые стволовые клетки одной из наиболее агрессивных форм рака крови – острого миелолейкоза. Гипотеза существования злокачественных стволовых клеток при гемобластозах выдвинута Jacob Furth and Morton Kahn (Furth, J. & Kahn, M. C. The transmission of leukaemia of mice with a single cell. Am J. Cancer 31, 276–282 (1937)).

«Если бы несколько лет назад меня спросили, имеются ли различия между отдельными клетками раковой опухоли человека, я бы ответил, что все эти клетки одинаковы. Теперь, за последние 2–3 года, мы поняли, что на самом деле в раковой опухоли имеются стволовые клетки и что именно они ответственны за ее рост».
Роберт Уайнберг (Robert A. Weinberg), профессор клеточной и молекулярной биологии, сотрудник института Уайтхеда в Бостоне

Лев Александрович Зильбер (1894-1966) — советский иммунолог и вирусолог, один из основателей иммунологии ракасоздатель советской школы медицинской вирусологии. ЛауреатСталинской премии.Академик АМН СССР

Зильбером получены первые препараты очищенных опухолевых антигенов, которые появляются или утрачиваются в опухолях, а также и первые препараты моноспецифических (противоопухолевых) антител к этим антигенам. Он обнаружил, что специфические антигены опухолей могут быть выявлены методом мембранной иммунофлюоресценции на живых клетках,получил антитела к специфическому антигену на фоне толерантности к перекрестно реагирующим антигенам, создал концепцию вирофории, постулировавшей симбиоз вирусов и микробов. Открыл преодолимость межклассовых барьеров для опухолеродного вируса и поставил вопрос о возможной роли вирусов животных в возник-новении опухолей человека.

 

Зильберв 1948 году сформулировал вирусо-генетическую теорию возникновения опухолей, которая в своем первоначальном виде базировалась на двух основных положениях: опухоли имеют вирусное происхождение, но вирус выполняет лишь инициирующие функции в опухолевой прогрессии.Роль вируса в развитии опухолевого процесса сводится к тому, что он изменяет наследственные свойства клетки, превращая ее из нормальной в опухолевую, а образовавшаяся таким образом опухолевая клетка служит источником роста опухоли; вирус же, вызвавший это превращение, или элиминируется из опухоли благодаря тому, что измененная клетка является неподходящей средой для его развития, или теряет свою болезнетворность и поэтому не может быть обнаружен при дальнейшем росте опухоли. Окончательный вид теория приобрела в 1958-1961 гг. Основные постулаты теории сформулированы Зильбером следующим образом:
"1. Естественно возникающие опухоли вызываются вирусами.
2. Опухолеродное действие вирусов на клетки принципиально отличается от инфекционного действия, и процесс вирусного канцерогенеза не является инфекционным.
3. Вместе с тем опухолевые вирусы не отличаются от вирусов, вызывающих инфекционные заболевания, по другим своим свойствам, и их циркуляция в природе подчиняется закономерностям, установленным для инфекционных агентов.
4. Воздействие опухолеродных вирусов на клетки сопровождается изменениями наследственных свойств клеток.
5. Опухолевая конверсия клеток вызывается не вирусом, а его нуклеиновой кислотой. Вирус является только носителем того фактора, который вызывает опухолевую конверсию.
6. Новая генетическая информация, приносимая нуклеиновой кислотой вируса в клетку, инкорпорируется частично или полностью в геном клетки.
7. Наследственные изменения, обусловленные этим процессом, нарушают взаимоотношения между клетками и регулирующими клеточное размножение системами организма, вследствие чего клетки выходят из соподчинения этим последним и возникает нерегулируемое размножение клеток, приводящее к образованию опухоли.
8. Вирус, вызвавший опухолевую конверсию, не принимает участия в размножении уже образовавшихся опухолевых клеток. Опухолевые клетки или совсем не продуцируют зрелого вируса или образуют его неполные (незрелые) формы. В тех же случаях, когда опухолевые клетки продуцируют зрелый вирус, он является "пассажиром" и не оказывает влияния на рост опухоли.
9. Вопрос о возможном участии вирусов в канцерогенезе, вызываемом химическими и физическими факторами, требует дальнейшего изучения. Имеющиеся данные позволяют предполагать наличие непрямого канцерогенеза".

Существует крайность в лечении онкологических больных в стадии распространения злокачественной опухоли. Некоторые, преимущественно зарубежные центры, берутся продлить жизнь обреченных людей с помощью новейшей медицинской техники и активной хирургической тактики. Фактически такое лечение рака является альтернативным. Но поскольку в таком лечении нет новых идей, и оно не предлагает применения новых биологических стратегий, изменяющих поведение опухоли, то это действие отчаяния, и оно чаще всего бывает бессмысленным. Прекрасно прокомментировал эту проблему выдающийся американский онколог, профессор Мартин Макари. 

Мартин Адель Макари (Martin Adel Makary), директор по хирургии Многопрофильной онкологической клиники Джонса Хопкинса, профессор хирургии, Международный эксперт по безопасности пациентов

Большинство медиков за свою карьеру часто встречаются с бессмысленным лечением, когда для продления жизни умирающих людей используются последние достижения медицины. Больные умирают, изрезанные скальпелями хирургов, подключёнными к различной аппаратуре, с трубками во всех отверстиях организма, накачанные различными препаратами. Цена такого лечения составляет иногда десятки тысяч долларов в день, и за такую огромную сумму покупается несколько дней ужаснейшего существования, какого не пожелаешь и террористу. Я уж не помню, сколько раз и сколько врачей говорили мне разными словами одно и то же: «обещай мне, что если я окажусь в таком состоянии, ты позволишь мне умереть». Макари задает риторический вопрос: «Как мы дошли до такого— медики оказывают помощь, от которой на месте больных бы отказались?».

Главный детский онколог РФ Владимир Поляков на онлайн-конференции АиФ озвучил правильную мысль, о том, что многие благотворительные фонды вывозят безнадежных больных на крайне дорогое и при этом неэффективное лечение, поэтому разумнее эти деньги оставлять в России для реальной помощи больным.

Владимир Георгиевич Поляков, главный детский онколог Минздрава РФ, заместитель директора НИИ детской онкологии Российского онкологического научного центра имени Блохина, академик РАМН, профессор

В интернете и средствах массовой информации началась истерика, будто бы детям пытаются отказать в помощи за рубежом. Очень важно понять, что стоимость онкологической помощи крайне высока, это многие сотни тысяч долларов причем такие огромные затраты совершенно не связаны с эффективностью и стоимостью изготовления применяемых лекарств. В эти затраты включают, например, огромные суммы на доказательство эффективности новых фармпрепаратов. От 1500 000 000 долларов стоят такие обязательные исследования на одну химическую формулу.  И это не забота о пациентах – это искусственный барьер, который не могут преодолеть никто кроме монополистов — фармгигантов, которые зарабатывают огромные деньги и диктуют правила игры в медицине. Сегодня при многих заболеваниях лечение строится на одном принципе — это пожизненный прием лекарств. Простой пример, гипертоническая болезнь. Причины возникновения заболевания точно не известны, но принимать гипотензивные препараты надо постоянно.

Осложнения химиотерапии
Применение противоопухолевой химиотерапии часто сопровождается побочными реакциями. Химиопрепараты в первую очередь повреждают быстро обновляющиеся клетки пищеварительного тракта, костного мозга, волосяных фолликулов и пр. Кроме этого, противоопухолевые препараты способны повреждать практически все нормальные ткани организма.

Различают 5 степеней выраженности побочных действий химиопрепаратов — от 0 до 4.

При 0-й степени не наблюдаются изменения в самочувствии больного и данных исследования.

При 1-й степени могут быть незначительные изменения, которые не влияют на общую активность больного и не требуют вмешательства врача.
 
При 2-й степени отмечаются умеренные изменения, нарушающие нормальную активность и жизнедеятельность больного; лабораторные данные существенно изменены и требуют коррекции.

При 3-й степени имеются резкие нарушения, требующие активного лечения, отсрочки или прекращения химиотерапии.

4-я степень опасна для жизни и требует немедленной отмены химиотерапии.

Токсическое действие химиопрепаратов на кроветворение — наиболее частый побочный эффект химиотерапии. Повышенной частоте возникновения инфекционных осложнений. В последние 20 лет наблюдается увеличение случаев тяжелой грибковой и вирусной инфекции. Могут отмечаться носовые, желудочно-кишечные кровотечения, кровоизлияния в мозг и др.

Токсическое действие химиотерапии на желудочно-кишечный тракт может привести к снижению аппетита, появлению тошноты, рвоты, стоматита, энтерита и диареи (жидкого стула) в результате повреждения слизистых оболочек полости рта и кишечника, токсического поражения печени.

Кардиотоксичность. Повреждение сердечной мышцы, снижение артериального давления, учащенное сердцебиение, нарушение ритма, боли в области сердца. Более поздние симптомы кардиотоксичности возникают за счет повреждения сердечной мышцы, нарушение ритма. Иногда возможно появление инфаркта миокарда. Признаками миокардита (повреждения сердечной мышцы) являются учащенное сердцебиение, одышка, увеличение размеров сердца, нарушение кровообращения.

Токсическое действие химиопрепаратов на функцию легких отмечается нечасто. При использовании блеомицина частота такого осложнения (пульмонита) составляет 5–20%.

Поражение мочевыводящей системы. Мочекислая нефропатия. При высокой чувствительности опухоли к химиотерапии быстрое сокращение опухоли (лизис-синдром) может сопровождаться увеличением содержания мочевой кислоты в сыворотке крови и развитию серьезного осложнения со стороны почек — мочекислой нефропатии. К начальным признакам этого осложнения относятся: уменьшение количества мочи, появление большого количества кристаллов мочевой кислоты в осадке мочи и пр.

Аллергические реакции могут отмечаться у 5–10% пациентов при применении различных химиопрепаратов.

Нейротоксичность может проявляться в различных отделах нервной системы.
Симптомы центральной нейротоксичности чаще всего проявляются в виде нарушения внимания, памяти, эмоциональных расстройств, понижении общего тонуса. Серьезными осложнениями следует считать появление галлюцинаций и возбуждения.

Периферическая нейротоксичность проявляется в виде легкого покалывания в пальцах, нарушения функции верхних и нижних конечностей, вздутия живота, ухудшения зрения и слуха, могут отмечаться головные боли, головокружение, тошнота, рвота, нарушение ориентации и сознания.

Токсическое действие химиопрепаратов на кожу может проявляться в виде ее покраснения, появления сыпи, зуда, повышения температуры тела и снижения чувствительности.
Позднее эти явления могут усугубляться и превращаться в стойкие изменения кожи с развитием инфекции, гиперпигментации кожи, ногтей и слизистых оболочек.

Облысение (алопеция) обратима, но является тяжелой психической травмой, особенно для молодых больных и женщин.

Токсическое повышение температуры. В некоторых случаях развивается гриппо-подобный синдром.

Токсические флебиты (воспаление вен) развиваются чаще после нескольких введений препаратов и проявляются: сильными болями по ходу вен во время введения химиопрепарата, тромбозом и закупоркой вен.

Поздние осложнения химиотерапии развиваются в течение года и более длительного периода времени после проведенной химиотерапии. К наиболее опасным осложнениям химиотерапии относятся остеопороз (разрежение костей), поражение слизистой оболочки мочевого пузыря и возникновение новых (вторых) злокачественных опухолей. В поздние сроки возможно также развитие стойкого угнетения костного мозга, иммунной системы, функции половых желез, поражения сердца и легких. У детей могут возникать нарушения роста и развития.

Адъювантная (вспомогательная или профилактическая) химиотерапия. После хирургического удаления опухоли (молочной железы или кишечника у многих больных возникают местные рецидивы или отдаленные метастазы. Для борьбы с микрометастазами на ранних стадиях возникновения рецидива можно применять химиотерапию как адъювантное средство хирургическому методу лечения. Химиотерапия эффективнее в отношении более мелких, чем клинически выявляемых, опухолей. За исключением редких опухолей у детей (Вилмса, Юинга и рабдомиосаркомы), в настоящее время установлено, что адъювантная химиотерапия способна обеспечить лишь небольшое увеличение продолжительности жизни больных, причем это можно установить лишь в клинических исследованиях на большом контингенте больных.

Следует отметить, что опухоли более устойчивы к поражающим факторам, по сравнению со здоровыми тканями. Это связано:
1) с полиплоидией опухолевых клеток. Образование полиплоидов — важный защитный механизм для одноклеточных организмов. При ухудшении условий существования и действия повреждающих факторов происходит накопление генетического материала, и клетки преобретают суперживучесть.
2) с гетерогенностью рака. Несмотря на господствующую теорию о моноклональном происхождении опухолей, опухоль в процессе своего развития приобретает все большую гетерогенность. Процесс злокачественной трансформации сопровождается общей генетической нестабильностью. Некоторые из мутирующих клеток выживают и дают начало новым линиям развития, они различны по способности к метастазированию, устойчивости к химиотерапевтическим препаратам, облучению и атакам иммунной системы.

Игорь Александрович Морозов, профессор, д. м. н., руководитель отдела клинической и экспериментальной патологии ЦНИИ гастроэнтерологии

Морозов писал: «в 1974 году, изучая материал больных после ваготомии (операции по пересечению веточек нервных стволов, управляющих двигательными и секреторными процессами желудка), я обнаружил, что во внутриклеточных канальцах клеток желудка обитают спиралевидные бактерии. Изумлению нашему не было предела, поскольку гастроэнтерологи всегда считали, что желудок абсолютно стерилен. Тогда мы решили, что в результате ваготомии у пациентов снижается секреция соляной кислоты и в желудке поселяются бактерии. Но позднее мы стали обнаруживать загадочную бактерию у больных язвой, которым не делали ваготомию. Объяснения этому не было. Мы и обратились за помощью к микробиологам, но они сказали, что не знают, как выращивать эти бактерии, и о них просто забыли почти на десять лет».

Герберт М. Шелтон (Herbert Macgolfin Shelton) (1895–1985), американский натуропат, писатель, защитник идеи развития альтернативной   медицины

Поразительно, но почти сорок лет назад Шелтон писал: «Опухолевидные шишки на груди женщин величиной от горошины до гусиного яйца исчезают в течение голодания от трех дней до нескольких недель. Следующий примечательный случай подобного рода может оказаться интересным и поучительным для читателя: у молодой женщины двадцати одного года на правой груди была большая твердая шишка величиной немного меньше бильярдного шара, которая в течение четырех месяцев причиняла ей сильную боль. Наконец, она проконсультировалась у врача, который поставил диагноз - рак - и настаивал на немедленном удалении опухоли. Женщина пошла к другому врачу, третьему, четвертому, и каждый из них ставил тот же диагноз и настаивал на немедленном удалении опухоли. Но вместо того, чтобы обратиться к хирургии, она занялась голоданием и ровно через три дня голодания без пищи „рак" и сопутствующая боль исчезли. Тринадцать лет прошло без всякого рецидива, и я полагаю, что этот случай законно можно считать исцелением. Сотни подобных случаев при голодании убедили меня, что многие „опухоли" и „раки", удаляемые хирургами, не являются опухолями и раками. Они заставляют меня очень скептически относиться к статистике, показывающей, что ранняя операция предотвращает или излечивает рак». Все с крайним недоверием и негодованием относились к таким выводам натуропата, но сегодня мы видим, что удивительно, а оказывается, что в чем-то Шелтон был вероятно прав.

Стивен А. Розенберг (Steven A. Rosenberg), профессор, выдающийся ученый-онколог
Начальник отдела иммунологии опухолей Национального центра по исследованию рака США.